English

Ферруччо Фурланетто поет «Зимний путь» Шуберта в Вене

Фото Михаель Пён, Венская опера

В мягком ритме движения фортепианного аккомпанемента выступает странник в свой путь, уходя от несбывшихся мечтаний, любви, мира людей. Этот уход растягивается на двадцать четыре песни Франца Шуберта на слова Вильгельма Мюллера, составляющие цикл «Зимний путь». “Чужим пришёл я, чужим ухожу…” – звучат слова первой песни цикла «Спокойно спи».

Ферруччо Фурланетто, недавно исполнивший цикл на сцене Венской оперы, в противоположность страннику, совсем не чужой в Вене: его выступления в театре начались 30 лет назад, и за это время он спел на этой сцене около двадцати ведущих партий в операх Моцарта, Россини, Верди и Мусоргского, стал каммерзангером, почетным членом театра и любимцем публики, обожающей его за прекрасный вокал и выдающиеся драматические воплощения ролей короля Филиппа II, Фиеско, Бориса Годунова… Здесь его иначе как князем басов и не называют. И все же лидерабенд, да еще с «Зимним путем» Шуберта – квинтэссенцией Lied, циклом, написанным в этом самом городе и впитавшим всю его романтическую и психоаналитическую сущность, чтобы решиться на это, нужна была не только смелость, но еще своя прочувствованная и выстраданная интерпретация, пропущенная через собственный эмоциональный опыт. На это понадобилось время, почти двадцать лет от идеи Алексиса Вайсенберга исполнить вместе эту программу в середине 90-х годов до 2011 года, когда Ферруччо Фурланетто решил записать «Зимний путь» уже со своим новым концертным партнером – замечательным представителем русской фортепианной школы Игорем Четуевым. В том же 2011 году состоялся их концертный дебют с этой программой сначала на европейской периферии – в Санкт-Петербурге, потом программу показали в миланском Ла Скала, в Большом зале Московской консерватории, в Пале Гарнье в Париже (что зовется у нас Гранд Опера), опять в Санкт-Петербурге, в Австрии, на фестивале «Каринтийское лето». И вот, наконец, Вена.

Здесь этого концерта ожидали с особым интересом, но и сам певец признался, что именно к этому выступлению очень тщательно готовился, практически до последнего дня, прекрасно сознавая ответственность: ведь он, пожалуй, единственный итальянец, записавший и исполняющий этот цикл.

И вот зал, совсем не камерный, это 2700 человек, и те, кто купил дорогие билеты в партер и в ложи, и те, кто пришел за 4 и 3 евро постоять, встречают своего любимого певца продолжительными аплодисментами. И Фурланетто, и Четуев выступают не в смокингах, а во фраках, отдавая дань значимости момента. И зал замирает в ожидании первых нот.

Первую песню цикла «Спокойно спи» Фурланетто начал медленно, почти неподвижно и как бы отстраненно, таким прозрачно-бесплотным нежным звуком, как человек, который после душевного потрясения заново выстраивает свои отношения с миром. Считается, что в цикле нет сюжета и нет динамики, но Фурланетто ее выстраивает с той же тщательностью, с какой он высекает эмоциональную архитектонику каждой песни, и между первой и последней у него есть определенная перекличка. Перекличка противоположности жизни с ее нежностью и любовью, и сердцем, которое как ручей все равно бьется под ледяной коркой, и смерти в финальном «Шарманщике» - физической ли, духовной, но все замирает в финальном ледяном оцепенении. «Нулевая линия кардиограммы», - комментирует ее певец. Для него любовная драма странника конкретна, и он пропускает ее через свой жизненный и любовный опыт. Отсюда поразительное ощущение исповедальности, и Фурланетто, как и в своих оперных ролях удается вовлечь слушателя в эмоциональное сопереживание. Уже во второй песне «Флюгер» проникаешься тревожными метаниями главного героя, нюансами, изменениями динамики. Многочисленные шубертовские повторы наполняются все новыми и новыми смыслами. А патетика возгласов становится все более напряженной. И вот уже настоящий бунт в «Оцепенении»: нет, герой еще не согласен смириться с потерей возлюбленной, он ищет ее след под снегом… Кажется, что певец не уменьшает свой большой оперный голос, легко достигающий последнего уголка зала, но при этом его гибкость и необыкновенная красочная палитра такова, что песни предстают одновременно нежными, хрупкими, и в то же время монументальными.

В «Зимнем пути» есть короткие просветы: воспоминания о прошедшем счастье, весне, приобщении к мировой жизни природы. Такова самая известная песня цикла «Липа», в которой герой то погружается в чарующую атмосферу воспоминаний, которые манят к себе. Исследователи иногда считают, что именно в «Липе» впервые в сознании героя возникает мысль о самоубийстве. Фурланетто с такой трактовкой не согласен: в его интерпретации воспоминание о счастье ничем не замутнено. Одна из моих любимых песен в его интерпретации «Почта». В этом ожидании письма, возбуждении, счастье, а потом разочаровании есть какая-то наивная чистота и детскость; надежда еще не потеряна, сердце готово любить и верить. «Почта» лишь водораздел, экватор «Зимнего пути». И лишь дойдя до «Die Nebensonnen» герой окончательно осознает свою потерю и выберет единственно возможный для себя путь окончательного ухода.

Фото Михаель Пён, Венская опера

После того как отзвучала последняя нота какое-то время было общее оцепенение, а потом овации, крики браво… Фурланетто удалось создать свою, не похожую на других, трагическую интерпретацию цикла Шуберта. Где бы он ее ни пел, она производит сильнейшее эмоциональное впечатление, застревает в памяти.

Верным спутником и надежным партнером певца на концерте был Игорь Четуев – пианист замечательного таланта, очень чутко откликающийся на исполнительский замысел Фурланетто.