Журнал любителей искусства

В Москве закончился VI фестиваль «Владимир Спиваков приглашает…»

Вальтрауд Майер
Фото: Номи Баумгартль

Как обычно важнейшей составляющей этого осеннего фестиваля стали смешанные вокально-симфонические вечера. Владимир Спиваков умеет их делать изысканно интересными, представляя московской публике выдающихся вокалистов в интересных программах. В этом году диапазон эпох и стилей имел огромную амплитуду. От генделевского барокко через Вагнера и Малера к Рихарду Штраусу.

Малера исполняли в этот год сотой годовщины со дня смерти композитора на всех европейских фестивалях – его было много в Зальцбурге, Люцерне, Графенегге. Спиваков внес свой весомый вклад в копилку памяти: два вечера из семи звучала музыка Малера. Фестиваль открывался концертом немецкого бас-баритона Маттиаса Гёрне, который в одном отделении исполнил семь песен из малеровского цикла «Волшебный рог мальчика». Гёрне не относится к модным интерпретаторам классики, скорее он продолжатель академических традиций немецких певцов вроде Дитера Фишер-Дискау. Он склонен к систематизации и архивированию. Если поет Шуберта – то последовательно собирает все вокальное наследие и записывает его для мощного собрания сочинений. Впрочем, этим заняты его трудовые будни, а на концертах Гёрне свободен как ветер. Хотя внешне он и напоминает университетского профессора, исполняет он того же Малера в трепетной манере первооткрывателя этой музыки. Голос его звучит ярко и свежо, красивый, мягкий тембр. Спасибо маэстро, что пригласил молодого певца в самом расцвете его творческих сил. Это приятно знать, что из Москвы Гёрне полетел с концертами в Филадельфию, оттуда в Париж, а затем в Вену, чтобы спеть Вольфрама в «Тангейзере» в постановке Венской Оперы. С другой программой песен Малера приехала шведская контральто Анна Ларсон – она исполнила цикл «Песни об умерших детях», а во втором отделении прозвучала симфония «Титан». Оба концерта Спиваков стоял за пультом Национального филармонического оркестра России. Ларсон такая же как Гёрне редкая птица в наших краях, и можно считать большой удачей, что она к нам прилетала. Скандинавские дивы на сегодняшний момент считаются самыми лучшими исполнительницами опер Вагнера – у них столько же голоса, сколько физических сил был у их предков викингов. И второе немаловажное качество, выдвигающее именно шведских примадонн в качестве самых эффектных Валькирий и Изольд – дикая, нетеатральная внешность Их естественная красота и простой строгий грим для жизни воздействуют на зрителя феноменально. Анна Ларсон также славится как исполнительница вокальных произведений второй половины XIX – первой половины XX века, и ее участие в концерте памяти Малера стало еще одним роскошным подарком москвичам.

Радости совсем другого толка были связаны с выступлением французского контратенора Кристофа Дюмо. Вместе с «Виртуозами Москвы» он спел арии их опер Генделя «Юлий Цезарь», «Роделинда», «Ринальдо» и «Орландо». Дюмо принадлежит к плеяде самых молодых французских певцов. Полный антипод «главного» французского контратенора Филиппа Ярусски и один из главных его соперников на сцене. С исполнительской манерой Ярусски москвичи давно знакомы, а вот проинспектировать в концертном варианте Дюмо им еще не приходилось. В реальности певцы конечно же не соперничают – они часто поют совершенно разные арии из одних опер. Так Дюмо поет агрессивного Птолемея в «Юлии Цезаре» и делает это чаще в спектаклях, чем концертах, а Ярусски ближе Секст, доблестный сын Корнелии. Секст, как известно, сопрановая брючная партия. Но дело не только в типе голоса, скорее в философии – Ярусски любит такого амбивалентного характера роли. Дюмо же можно назвать образцовым, лучшим Птолемеем – он умеет в этой партии как следует завестись, выйти из себя, прыгать и скакать, а потом спокойно вернуться в состояние нирваны. Однако оказалось, что для актерских трюков Дюмо нужна атмосфера спектакля, в рамках концерта он строг и рационален как большинство французов. Певец исполнил хиты из «Юлия Цезаря» и «Роделинды» академически точно и бесстрастно, без всякого желания растрогать барочными завитушками неискушенные в этом смысле сердца российских слушателей. Зато во втором отделении Дюмо вдруг расчувствовался, сбросил маску – культовая ария из «Ринальдо» «Дорогая супруга, где ты?» (Cara sposa, dove sei) превратилась в мини-спектакль. Ария сама по себе очень необычная и очень длинная – с переменой интонации от монотонно жалобной к экстатично взрывной и назад. Вот этот перелом, стремительный переход от одного душевного состояния к другому изменил настроение зала, заставил зрителя сопереживать. Люди забыли о Дюмо - академическом проповеднике барокко и увидели живого артиста. Не стоит, наверное, повторяться, какую радость доставляют концерты молодых исполнителей, от которых ждешь неведомого чуда, и если оно происходит – это вдвойне прекрасно.

Кристоф Дюмо

Барочным руладам Генделя противостоял строгий классицизм Гайдна – оба отделения «Виртуозы» завершали его симфониями: первое одной из шести «Парижских» и второе его «Прощальной» симфонией со всем присущим ей церемониалом задувания свеч (выключения лампочек) и ухода музыкантов «по-английски». Захваченная таинственным ритуалом публика как всегда не заметила, в какой момент маэстро Спиваков взял в руки скрипку и заиграл.

Завершал фестиваль концерт НФОРа с участием гранд-дамы немецкого вокала Вальтрауд Майер. В первом отделении прозвучал Второй концерт для валторны с оркестром Рихарда Штрауса. Его редко исполняют из-за специфики солирующего инструмента, поэтому послушать нечто новое было просто любопытно. Партия валторны - артист оркестра Станислав Давыдов. Музыкант очень старался, играл довольно искусно, но в целом вещи не хватило блеска, которая достигается путем большего количества репетиций и опытом исполнения специфических опусов гения из Гармиш-Партенкирхена. Аналогичное впечатление оставила и сюита из «Кавалера розы», сыгранная во втором отделении.

А Вальтрауд Майер роскошно купалась в Вагнере как Анита Экберг в фонтане Треви. В недавнем интервью певица сказала, что не хочет выходить на сцену просто как певица Майер, ей необходимо, чтобы зритель шел на Изольду, Клитемнестру, Кундри. На этот раз она была то самой Изольдой, то ее земным воплощением Матильдой Везендонк, подругой Вагнера, которой он посвятил пять песен и целую оперу. Музыку к двум стихотворениям Везендонк – «В теплице» и «Грезы» - сам Вагнер называл этюдами к «Тристану и Изольде». Для Майер не важно, поет она в вечернем платье лидерабенд или замаскированная гримом вживается в роль одной из мощных героинь Вагнера. В любом случае она внешне не контактирует с залом – существование в образе занимает ее всю целиком. Состоящую из всех оттенков трагического песню «В теплице» Майер делает кульминационной в цикле и мостиком в финал «Тристана», из которого она спела «Смерть Изольды», доказав свой королевский статус в стане вагнерианцев.

Екатерина Беляева