English

Рафаэль: Поэзия образа

АВТОПОРТРЕТ. Дерево, масло
Флоренция, Галереи Уффици

Осенью в ГМИИ им.Пушкина прошла выставка Рафаэля, которую по праву можно назвать одним из главных художественных событий уходящего года. Во-первых, это была первая монографическая выставка художника в России, во-вторых, каждая из представленных работ была достойна того, чтобы быть представленной как выставка одного шедевра. Возможность увидеть знаменитейшие, хрестоматийные картины одного из гениев Возрождения предопределило небывалый ажиотаж: в музей стояли многочасовые очереди, поклониться Рафаэлю ехали из других городов.

Кураторы выставки назвали ее «Поэзия образа», и потому что в центре каждой картины было лицо – самого ли художника в его раннем «Автопортрете» из Галереи Уффици, его ли заказчиков, святых ли или ангелов. В каждом из них сквозь конкретное и преходящее просвечивало вечное. И потому, что в пору Высокого Возрождения любили говорить о связи поэзии и живописи, опираясь на фразу которую Плутарх приписывает Симониду Кеосскому: «ut picture poesis» — «живопись подобна поэзии». Именно поэтому Лодовико Дольче в «Диалоге о живописи» проводит параллель между Петраркой и Рафаэлем, вкладывая в уста Пьетро Аретино слова: «живопись — это поэзия, история и обязательный компонент учености. Оттого наш Петрарка называл Гомера “первым художником древних преданий”». Выставочный зал был погружен во тьму, из которой ярко сияли лики Рафаэля, проходя между ними, можно было сделать паузу, прочитав стихи итальянских поэтов на языке оригинала и в переводе.

Помимо этого у выставки была еще одна тема: Рафаэль в России. Известно, что Рафаэлем восхищался Пушкин, описав свои впечатления от его картины в стихотворении «Мадонна» (исследователи спорят, о какой из Мадонн Рафаэля идет речь, тем более что со всеми картинами художника Пушкин был знаком лишь по гравюрам). Репродукция «Сикстинской мадонны» висела в кабинете Ф.М.Достоевского. О Рафаэле писали В.А.Жуковский, Л.Н. Толстой, И.С.Тургенев, В.Г.Белинский и многие другие. Для русской литературы он стал символом самого искусства, зачастую чистого искусства.

Мадонна Грандука, 1505,
Палаццо Питти, Флоренция

И все же все темы, идеи, пересечения оказываются вторичны перед встречей с самими шедеврами, ибо ничто не заменит живого общения с картиной. На выставке в Москве было представлено восемь картин, написанных маслом, причем некоторые из них так и не были переведены на холст, оставшись на дереве; и три рисунка.

Была представлена лишь одна за Рафаэлевских Мадонн, но зато наизнаменитейшая – Мадонна Грандука (Дерево, масло. 84 х 57 см. Палатинская галерея (Палаццо Питти), Флоренция). Градука – одна из ранних мадонн художника, написанная им сразу после переезда во Флоренцию из Перуджи и, как считается, под влиянием Леонардо да Винчи. Нехарактерно для Рафаэля то, что Мадонна изображена на черном фоне. При этом исследования показывают, что первоначально фигуры Марии и Младенца были написаны на фоне пейзажа, который позже был закрашен. Неясно, сделал ли это сам художник или это результат позднейшей реставрации. Как бы то ни было, но фигуры словно выступают из мрака в чуть-заметной дымке сфумато и будто светятся; Мария облачена в традиционные красный и синий, Христос, прижимаясь к матери, тем не менее, слегка развернут к зрителю, хоть и не смотрит на него. В лице Марии – кротость и любовь, а Младенец как будто погружен в философское размышление.

В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный Cпаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
(А.С.Пушкин «Мадонна»)

Свое название картина получила по имени своего владельца великого герцога Фердинанда III Лотарингского, который вообще с ней не расставался, возил с собой в Вену, держал в своей спальне. Какое-то время «Мадонна Грандука» считалась чудотворной. Среди выставленных рисунков есть эскиз и к этой картине.

Большая часть картин, представленных на выставке, приехали из Галереи Уффици, но во Флоренции они разнесены по двум музеям, а здесь их можно было увидеть в едином экспозиционном пространстве. «Автопортрет» 1505 принадлежит к ранним флорентийским работам Рафаэля, он на доске и его рама, скорее всего, выполнена по эскизу самого художника.

Парные портреты супругов Дони (1506, галерея Питти, Флоренция), были, по всей видимости, заказаны после женитьбы Аньоло Дони на Маддалене Строцци. Дони был богатым торговцем шерстью, а кроме того одним из ценителей и покровителей искусства. Известно, например, что он был заказчиком "Мадонны Дони" Микеланджело, также находящейся в Галерее Уффици. Вазари в своих «Жизнеописаниях художников, ваятелей и зодчих» писал: "Пока Рафаэль был во Флоренции, Аньоло Дони, который был столь же скуп во всех прочих своих расходах, насколько он охотно, хотя и с еще большей осмотрительностью, тратился, будучи большим любителем, на произведения живописи и скульптуры, заказал ему свой портрет и портрет своей жены в той самой манере. Портреты эти можно видеть у его сына Джованни Баттисты в том прекрасном и весьма поместительном доме, который означенный Аньоло построил во Флоренции на Корсо деи Тинтори около Канто дельи Альберта". В портретах супругов и точная психологическая характеристика, и высокий социальный статус заказчика, подчеркнутый тщательным выбором одежды и украшений (в случае Маддалены), но при этом они еще и портрет души, и в преходящем сквозит вечное.

Портрет Аньоло Дони, 1505-1506
Палаццо Питти, Флоренция

Еще более это дыхание вечности ощущается в спокойствии облика Немой на «Женском портрете из Урбино» (1507). Национальная галерея области Марке, предоставившая этот портрет на выставку, гораздо менее известна отечественным любителям искусства, но, безусловно, заслуживает посещения. Галерея размещается в знаменитой урбинской резиденции Федерико да Монтефельтро, называемой, по меткому замечанию Бальдассаре Кастильоне, «Дворцом в форме города», где великолепно декорированных залах представлены шедевры не только эпохи Возрождения, но и других важнейших периодов итальянского искусства.

«Экстаз Святой Цецилии» был предоставлен на выставку Национальной пинакотекой в Болонье - родине старейшего университета западного мира. Картина представляет большую многофигурную композицию, которую многие считают вариантом «Святого собеседования» (Sacra conversacione), Св. Цецилия изображена в окружении Св. Апостола Павла, Иоанна Евангелиста, Св. Августина и Марии Магдалины. Эти святые, по мнению Вазари, «олицетворяют христианскую философию любви». Св.Цецилия была дочерью римского патриция и христианкой. Когда ее сосватали за знатного человека по имени Валериан, она сказала ему после свадьбы, что решила блюсти обет целомудрия. За свою телесную и духовную чистоту Св. Цецилия была наделена даром слышать ангельское пение, она считается создательницей органа, является покровительницей музыки и музыкантов.

Картиной, заказанной для церкви церкви Сан Джованни ин Монте Уливето в Болонье, восхищались как современники, так и потомки в последующие века. Джорджо Вазари писал: «На картине изображена св. Цецилия, которая, ослепленная сиянием небесного хора поющих ангелов и вся во власти гармонии, прислушивается к божественным звукам. В ее чертах видна та отрешенность, которую можно наблюдать на лицах людей, находящихся в состоянии восторга».

Гёте во время своего «Итальянского путешествия» тоже не мог обойти Св.Цецилию стороной: «Начну с «Цецилии» Рафаэля! Я много знал о ней, но сейчас увидел ее своими глазами. Рафаэль всегда делал то, что хотели сделать другие, но я могу сказать лишь одно: это Мадонна Рафаэля. Пятеро святых рядом друг с дружкой, ни до одного из них нам, собственно, дела нет, но их земное бытие воссоздано так совершенно и несомненно, что этой картине желаешь вечной жизни, примирись даже с мыслью, что сам ты обратишься в прах».

О картине писал Ференц Лист: «Я не знаю, благодаря каким таинственным чарам, - но эта картина предстает перед моим духовным взором в двух планах: как волшебно прекрасное выражение всего благороднейшего и идеальнейшего, чем обладает человеческая форма, как чудо грации, чистоты и гармонии и одновременно как совершенный символ искусства, неразрывно связанный с нашей жизнью. Я столь же отчетливо воспринимал поэзию и философию этой картины, как и рисунок ее линий, и красота ее идеи столь же сильно меня захватила, как и красота пластическая. Для меня, увидевшего в «Св. Цецилии» символ,- этот символ существует. Если это заблуждение, то, конечно, заблуждение простительное музыканту, и я хотел бы надеяться, что и вы также его разделяете».

Ангел, 1500,
Пинакотека Тосио Мартиненго, Брешиа

Зная «Св.Цецилию» по репродукциям, я всегда мечтала увидеть оригинал. И вот встреча произошла. В картине столько фигур и различных деталей, что ее можно разглядывать до бесконечности, размышляя над смыслами, заложенными в них. Вот Святая Цецилия в центре держит, изобретенный ей орган трубками вниз, так что они вываливаются из него, а под ногами у нее другие музыкальные инструменты, но все они сломаны, что символизирует не только превосходство небесной музыки над земной, но и вокальной над инструментальной. Кстати, считается, что этот нижний «Натюрморт с музыкальными инструментами» написал не сам Рафаэль, а его ученик Джованни да Удине.

Святая обратила свой взор к небесам, где в разошедшихся облаках мы видим шесть поющих ангелов. Их видит и слышит лишь Цецилия, пребывающая в экстазе. Остальные герои картины смотрят в разные стороны: апостол Павел – вниз, апостол Иоанн и св. Августин – друг на друга, а Мария Магдалина – прямо на нас, вовлекая тем самым в картину и ее диалог.

Не этот ли диалог с произведениями искусства и является смыслом каждой временной выставки, когда произведения, вне их привычного музейного контекста, предстают укрупненно, по-новому, заставляют пережить волнение долгожданной встречи. Это стоит поездки в другой город и ожидания в очередях.