Людмила Мочалова

НАЧО ДУАТО О ФЛАМЕНКО И АНТОНИО ГАДЕСЕ

Начо Дуато. Интервью 19 октября 2018 г., Михайловский театр

Начо Дуато. Фото с сайта Михайловского театра

Замечательный испанский хореограф Начо Дуато с трудом сумел выкроить в своём рабочем графике полчаса для беседы по поводу предстоящих гастролей в Петербурге труппы Антонио Гадеса. В назначенное время в служебной ложе Михайловского театра собрались представители трёх заинтересованных в этой встрече сторон: телеканала "Санкт-Петербург", академии имени Вагановой и Музея театрального и музыкального искусства.

Предваряя любые вопросы, Начо Дуато сказал: - Я не так много знаю о Гадесе, но я был знаком с ним и встречался незадолго до его смерти. Я всегда готов поговорить о Гадесе и о любом другом испанском хореографе. Дальше речь зашла, разумеется, о фламенко: именно это слово у всех на слуху, именно так достаточно часто называют любой испанский народный танец.

НАЧО ДУАТО: Фламенко - это не испанский танец вообще, он существует в основном на юге, в Андалусии, и его танцуют главным образом цыгане. Когда фламенко танцуют, скажем, в Барселоне - на самом деле это не то. Нe все испанцы могут танцевать фламенко. Мой любимый вид фламенко танцуют на маленьких tablados (подмостках), и не больше 20-25 минут. Это как вуду. В других случаях нужно говорить об испанском танце; там можно делать большие композиции, на час-полтора, можно ставить спектакли - "Любовь-волшебницу", "Кровавую свадьбу", "Фуэнте Овехуна". Тогда используют испанский танец, танец классической испанской школы, чтобы рассказать историю. Но настоящее фламенко - совсем другое, это не игра. Это как религия. Это происходит. Ты воодушевляешься и танцуешь 20 минут, в маленьком пространстве, где зрители совсем рядом с артистами. Вот что такое для меня фламенко.

Слово "фламенко" означает "безземельный". Это люди, которые работали на богатых; у них не было своей земли. Их и называли "фламенко". Это танец для меньшинства, для бедных людей, именно так они могли выражать свою жизнь, и гнев, и страсть - через танец и пение. Сейчас фламенко распространилось по всему миру, повсюду есть школы, от Японии до Австралии. Все пытаются танцевать фламенко. Но это не совсем то или даже совсем не то, что этот танец представляет собой на самом деле. Я люблю фламенко, и я люблю цыган. Недели две назад я давал интервью на испанском телевидении о независимости Каталонии, о флагах, испанском, каталонском... Должен сказать, я ненавижу флаги. Они могут быть опасны. Но цыганский флаг мне нравится. Он голубой сверху и зелёный снизу. Это небо и земля. И колесо повозки, в которой цыгане странствуют. Куда бы они ни пришли, они ставят этот флаг, и это место становится их землей. Как было бы хорошо, если бы у нас не было ни границ, ни флагов. Но я понимаю - это невозможно. Я люблю свой флаг и уважаю ваш.

- Антонио Гадеса называли последним романтиком жанра. Как вы считаете, ему сегодня подражают или делают что-то современное?

- Не стоит недооценивать других хореографов, таких как Антонио Солер, Хосе Антонио, Мариэмма, Кристина Ойос, да и я тоже. Я не работаю с фламенко, но я испанский хореограф. Но я думаю: Антонио был лучший. Он сделал фламенко интернациональным, через танец он сделал всемирно известными нашу музыку, нашу литературу, через такие балеты, как "Кровавая свадьба", "Фуэнте Овехуна", "Кармен". По стилю он мне напоминает Висенте Эскудеро. Мне очень нравится Эскудеро, его танцевальный язык; и я люблю Гадеса. Он был элегантен, он был настоящий артист, очень стильный.

- В ноябре в нашем городе состоятся гастроли труппы Антонио Гадеса. Как Вы думаете, Санкт-Петербург и фламенко совместимы?

- Конечно! Мы очень далеко находимся друг от друга, но у нас в некотором роде одинаковый темперамент: в литературе, в музыке, в танце. Пару рюмок водки - и у вас проявляется испанский характер! Вы очень сердечные! И вот что я вам скажу: у вас просто невероятный фольклор! Танцевальный фольклор России - нечто невероятное! И испанский тоже. У нас есть фламенко, у нас есть хоты - хота валенсийская и хота арагонская, и другие, в каждой провинции своя, у нас есть булерии... В каждой провинции есть прекрасные танцы. Балеарские острова... Там танец происходит от евреев, от сефардов; у них совершенно невероятная музыка, и мелодии, и танец... Думаю, вы больше заботитесь о сохранении своего фольклора, на то есть свои причины. Но у обеих наших стран есть груз истории.

Вы были знакомы с Антонио Гадесом. Расскажите о Ваших личных впечатлениях.

- Я много раз встречался с Антонио. Он был очень, очень приятный человек.

Я как раз хотела спросить о ваших личных впечатлениях о нём.

- Мы одновременно работали в Национальном театре танца в Мадриде. Мы оба были хореографами театра, он в области народного испанского танца, я в современном танце. Мы работали в одном здании и время от времени встречались. Выпивали, закусывали и говорили о работе. Но это не был настоящий разговор о танце. Я просто им восхищался. Я был гораздо моложе, мне сейчас столько лет, как Антонио тогда. Но повторюсь, он был очень харизматичным человеком. А ещё мне нравились его идеи, мне нравилось, что он отправился на Кубу. Был момент, когда он перестал танцевать, на собственной яхте уплыл на Кубу и какое-то время жил там. Он дружил с Кастро, ему нравилась и его политика, и сама жизнь на острове. Мне это всё тоже нравится. Мы с удовольствием об этом разговаривали.

- Вы видели, как он танцует?

- Конечно. Он был не только танцовщиком фламенко, он владел и техникой классического испанского танца, и мог исполнять все движения классического балета. А ещё у него было прекрасное тело, очень стройное, с удлиненными пропорциями.

Труппа привозит также его балет по "Кровавой свадьбе" Лорки...

- Прекрасный балет! Я видел его с ним и с Кристиной Ойос. Я хорошо знаком с Кристиной Ойос. Я был у неё дома. Её дом стоит на холме; мы сидели, пили мансанилью и ели улиток, а под нами была вся Севилья... Она прекрасная танцовщица, прекрасный хореограф и прекрасный человек. Невозможно отделить прекрасного человека от прекрасного хореографа. Превосходные танцовщики и хореографы обычно - прекрасные люди.

Скажите, что такое «дуэнде»? У Вас есть балет с таким названием.

- "Дуэнде" во фламенко это... Я уже говорил, что фламенко - своего рода вуду, и здесь дуэнде - состояние души и связь с мирозданием, что-то в этом роде. Это не каждому дано. Но о тех, кому это дано, мы говорим: "У него есть дуэнде". Это не мои слова, такое объяснение даёт Лорка. Это исходит от цыган. Но в моём балете значение совсем другое – там речь о героях испанского фольклора, маленьких гномах и эльфах.

Говорят, что вы были одним из лучших учеников Мориса Бежара...

- Правда? Я был одним из очень многих там. Забавно. Когда я был у Бежара в "Мудре"… Морису очень нравилась Испания, он любил фламенко, сам был похож на испанца, говорил по-испански, он видел Антонио, любил Лорку, любил испанские танцы, он знал и любил испанскую культуру и музыку. Бежар знал, что у него в школе есть испанский танцовщик. А там были люди примерно двадцати национальностей: греки, немцы, итальянцы, корейцы, американцы и один испанец - я. И он высматривал кого-то, кто выглядит, как испанец. А я на испанца не похож. И он спрашивал всех: "Ты испанец?" А у меня внешность скорее немецкая или шведская. Я на испанца не похож. Но он увидел, как я танцую фарруку, и всё понял: "Так это ты испанец!"

Используете ли Вы испанский национальный танец в своих балетах?

- Нет. Но каким-то образом он у меня в крови. Хотя я не цыган и даже не с юга. Я ощущаю себя человеком Средиземноморья, чувствую себя скорее венецианцем, чем цыганом из Андалусии. Мне ближе Афины, чем Севилья.

А как же Ваш Испанский танец в "Щелкунчике"?

- Там испанская тема, но это не настоящий испанский танец. Это такая стилизация, вдохновленная отчасти ещё и костюмами. Там всё сделано для классического балета. Это более земная и более фольклорная версия, чем классическая версия на пуантах: не пуанты, а туфельки, немного больше движений плечами, но это не настоящее фламенко. Это «фантазия Дуато».

На афишах испанских танцевальных трупп мы чаще всего видим слово "фламенко"...

- Да, потому что это привлекает гораздо больше публики.

Фламенко иногда соединяют с классическим балетом или с чем-то ещё. Но некоторые танцовщики фламенко ищут точки соприкосновения с современной хореографией.

- Да, и это тоже. Очень много. Я думаю, даже, пожалуй, слишком много.

Вам это не нравится?

- Да, не очень. Я был в Берлине, в испанском посольстве, и там две женщины - к сожалению, не помню их имён - танцевали что-то очень современное, на полу, в очень странных позах, очень современных, и при этом немного фламенко... Я говорил уже, что фламенко сродни вуду или катакали, своего рода религиозное действо. Его нельзя ни с чем смешивать, его надо уважать.

А когда вместе танцуют Израэль Гальван и Акрам Хан?

- Да, это... Они абсолютно разные, но они оба очень хорошие хореографы и очень хорошие исполнители. Израэль прекрасный танцовщик, и очень современный. Это современное фламенко. Всё меняется со временем. Когда я здесь делаю свои классические постановки, тоже говорят, что это безумие, что это непонятно. Ну и что? Всё меняется.

Чтобы сохранить традицию, наверное, нужно обладать "дуэнде"?

- Да, конечно. Очень мало кому это дано. Это безусловно было у Антонио Гадеса. И у Кристины. И у Архентины, у Мариэммы, у Эсмеральды и у других танцовщиков. Но это особые люди. Так же, как в классическом балете.

Фламенко подразумевает импровизацию танца. Как это соотносится с сохранением наследия Антонио Гадеса?

- Гадес не ставил фламенко. Он просто использовал его элементы. Это классический испанский танец, болеро и тому подобное. У них в труппе очень хорошие ассистенты, и, кроме того, есть точные записи. Всё сохраняется очень хорошо. Его жена - его последняя жена – работает в фонде Гадеса, и она очень следит за этим. Я видел её этим летом в Мадриде, и она рассказала мне, как они по-настоящему заботятся обо всём в спектаклях Гадеса: сохраняют не только хореографию, но и костюмы, декорации, освещение.

Я видела Антонио Гадеса в "Кармен" здесь, в Ленинграде, 30 лет назад, и немного боюсь смотреть современную версию.

- Нет-нет, не бойтесь. Смело идите смотреть. У них очень хорошие танцовщики. Это будет прекрасно!

"Кармен" - общая тема для всех, кто приезжает в Испанию как турист...

- Да, общая тема. Но опять-таки: в "Кармен" Гадеса - превосходная режиссура. Прекрасная хореография, прекрасные танцовщики и очень современная режиссура. В общем-то каждый настоящий хореограф ещё и режиссёр. Гадес был режиссёром, и очень хорошим. Я безусловно предпочитаю его сценическую версию фильму Карлоса Сауры. В фильме Саура был король. Он вообще обращается с балетом, как с подручным материалом. И ещё он режет танец на кусочки. Но всё же он сделал благое дело. Он своими фильмами помог распространить интерес к настоящему испанскому танцу. Широкая публика поняла, что это нужно увидеть своими глазами.

Подготовлено для газеты "Музыкальный вестник"