English   Русский

Журнал любителей искусства

Элина Гаранча:
«Я не нуждаюсь во внешних эффектах»

Элина Гаранча
Фото Paul Schirnhofer/DG


Латвийское меццо-сопрано Элина Гаранча по праву царит на оперном Олимпе. Ее голос завораживает своей силой, глубиной и особым узнаваемым тембром. А внешняя холодноватая красота с индивидуальным актерским прочтением каждой роли создают певице неповторимую харизму. Элина Гаранча – желанная гостья на лучших мировых оперных сценах – в Метрополитен-опере, в Ковент-Гарден и в Венской опере. Кстати, в Вене она стала самой молодой Каммерзангерин (буквально Придворной певицей, это аналог нашей народной артистки). Недавно на немецком языке вышла ее автобиография «Туфли – это действительно важно». Элину Гаранчу знают и любят в России, правда, в основном, по записям и оперным трансляциям. Признание и популярность заслужили ее записи опер «Капулетти и Монтекки» Беллини с Анной Нетребко на CD и с ней же «Анны Болейн» Доницетти, спектакля Венской оперы, который транслировали в кинотеатры всего мира, а потом выпустили на DVD. Не менее триумфальным было и ее появление в роли Кармен с Роберто Аланьей–Хозе в постановке Ричарда Эйра, показанной в Ковент-Гарден и Метрополитен и вживую на HD в более чем тысяче кинотеатров по всему миру. Обо всех оперных триумфах и наградах певицы в рамках небольшой публикации и не расскажешь.
Поговорить с Элиной Гаранчей нам удалось во время ее приезда в Москву для участия в Гала-концерте «Дмитрий Хворостовский и его друзья». Концерт в Кремлевском дворце съездов вызвал огромный интерес и прошел с огромным успехом. Оба певца представили свои вокальные портреты и спели дуэтом. Гаранча начала выступление с хабанеры Кармен, потом последовала ария Сантуццы из оперы Масканьи «Сельская часть» (дебют в этой партии недавно состоялся в Парижской опере), как редкий номер прозвучал дуэт Альфио и Сантуццы (мне кажется, что Дмитрий Хворостовский эту партию никогда раньше не пел). Необычен был и другой дуэт – Дон Жуана и Церлины (нечасто можно услышать Церлину в исполнении меццо-сопрано). Но ведь в этом и заключается особая интрига подобных концертов – услышать любимых певцов с новой, неожиданной стороны. Еще один дуэт Ганны и Данило из оперетты Легара «Веселая вдова» доставил истинное наслаждение публике. И под конец концерта, возвращаясь к испанской теме, Элина Гаранча исполнила арию из сарсуэлы Р. Чапи «Дочери Зеведея».


И все же, когда думаешь о Гаранче и Испании, сразу же вспоминается Кармен. Внешне певица – белокурая высокая красавица, кажется совсем не похожей на героиню Мериме и Бизе. Поэтому очень часто в постановках она появляется в черном кудрявом парике.

Опера+: - Вы бываете Кармен блондинкой, такой femme fatale и Кармен-брюнеткой, как вам самой комфортнее?


Элина Гаранча: Мне вообще-то все равно. Это публика привыкла видеть традиционный образ Кармен, они всегда представляют темные волосы и темные глаза. Я живу в Испании, и когда я ездила по стране, видела многих цыган и цыганок блондинов с голубыми глазами, такие есть. Их очень трудно отличить от европейцев, разве что кожа у них намного темней. Я, вообще, стараюсь не думать много о волосах или костюмах. Это, конечно, помогает на сцене, но главное это то, как ощущает себя артист внутри себя самого.

- Что для вас является главным в образе Кармен?

- Кармен нельзя штамповать, втиснуть в рамки, представить одну черту и сказать, например, что она роковая женщина, которая сводит мужчин с ума. Кармен очень разная, и сама ее музыка очень разная, и поет она тоже по-разному: у нее есть арии веселые, а есть драматические и сильные, когда она говорит со своими партнерами по сцене, она живая и веселая, она – сама жизнь. Мы ведь и сами очень разные, как и наши реакции на различные ситуации. И как зритель я хочу пережить с Кармен все: любить ее, ненавидеть, жалеть и утешать, даже по-дружески пойти прогуляться. Она для меня свой парень, с которым можно по душам и поговорить, и поплакать.

– Насколько влияет на вашу Кармен режиссерская интерпретация? У вас своя Кармен или она меняется в зависимости от видения режиссера?

– Конечно, она меняется и не только в зависимости от режиссера, но также и от партнера, от того Хозе, с которым я пою. От этого зависит, какая будет моя Кармен – более женственная, или, наоборот, более сильная. Когда тенор небольшого роста, моя Кармен доминирует, а когда он выше меня и обнимает меня во втором акте, моя героиня становится более мягкой. А при постановке на сцене мне важно понять концепцию режиссера, и в зависимости от нее уже строить образ - женственный, независимый или провокационный. Это стараешься тоже менять.

- Вы говорите на тех языках, на которых поете?

– На французском не говорю, понимаю и могу читать, но говорить не выходит, он мне пока не дается, у меня есть какой-то комплекс, мешающий на нем говорить. Хочу им позаниматься еще с педагогом, чтобы преодолеть этот комплекс.

– У вас ведь такое большое количество партий на французском языке. Вы ведь и Шарлотту поете в «Вертере».

- Я когда пою, все понимаю, так как перевожу каждое слово, работаю с переводчиком над произношением, если что-то не понимаю, спрашиваю. Поэтому у меня нет проблем с пониманием смысла. Но вот построить предложение трудно: стараюсь, но на четвертом-пятом слове что-то заедает и не выходит. Поэтому, зная, что не говорю на языке, я начинаю волноваться при работе с коллегами.

– А на русском, на котором вы замечательно говорите, вы поете что-нибудь?

- Пою романсы. У меня скоро будет концерт в Вигмор-холле в Лондоне, где я буду петь восемь романсов Рахманинова. Арию Орлеанской девы Чайковского я пою в концертах. Эта музыка, которую я очень люблю, особенно если речь идет о Рахманинове, у которого есть замечательные романсы для меццо-сопрано.
Мне повезло, когда я была маленькой девочкой и училась в школе, у нас обязательным предметом был русский язык. Несколько моих педагогов по вокалу тоже были русскоговорящими. Поэтому, когда я встречаюсь со своими российскими коллегами Ильдаром Абдразаковым, Анной Нетребко, Дмитрием Хворостовским мы всегда говорим по-русски, и это получается совершенно другой контакт. Мы можем шутить, обсуждать фильмы, смотреть русские каналы по телевидению. Но когда ежедневно не говоришь на языке, что-то уже уходит.

– Какую страну или страны вы считаете сейчас своим домом?

– Сейчас мы живем между Латвией, где мой папа и брат, мама, к сожалению, недавно ушла от нас, и Испанией, где у нас второй дом между Малагой и Мадейрой в таком маленьком городке. У меня случается много переездов. На этот концерт я ехала из Испании, потом у меня будут концерты в Женеве и несколько спектаклей в Вене, а на Рождество я поеду в Ригу.

– На каком языке говорят ваши дети?

– Дети у нас говорят на трех языках, потому что мой муж англичанин с ними говорит по-английски, но у нас испанская няня, которая нам помогает, когда мы уезжаем на гастроли, и она говорит с ними по-испански. А я говорю с детьми на латышском, чтобы они не забыли язык своей мамы. К сожалению, латышский они все же знают хуже всего, потому что я одна с ними на нем говорю, но они все понимают и отвечают на нем.

- Гала-концерт « Дмитрий Хворостовский и друзья», «Элина Гаранча и друзья» (потому что я знаю, что вы организовывали нечто похожее), это больше пиар-ход или действительно концерт в дружеском формате?

- Конечно, на такой концерт вызываешь певцов, с которыми что-то уже спела и с которыми есть хороший контакт. С ними можно серьезно работать и погулять, а потом за завтраком посмеяться и друг друга поддержать, и это очень важно. Вот вчера мы с Димой пошли на репетицию, друг друга послушали, сказали свое мнение, потом пошли в ресторан, потом опять встретились за обедом. В таких концертах присутствует особая семейная атмосфера. И это происходит, когда у тебя хорошие отношения с коллегами, когда ты можешь с ними говорить не только о музыке, но и на другие темы. Так что я всегда приглашала тех, кого знаю, и наши отношения с тех пор еще углубились...углублялись . Элина старается подобрать правильное слово и смеется: Это мой недостаток, говорю по-русски с акцентом.

– Да нет. У вас прекрасный русский язык, поэтому хочется надеяться, что и русские партии вы споете, хотя конечно мы знаем ваши партии в операх бельканто, во французском репертуаре. Какие партии ждут ваших слушателей в будущем? Вы готовите партию Сантуццы в «Сельской чести» Масканьи целиком?

- Да, я готовлю эту партию целиком, она у меня будет представлена в ноябре в лондонском Ковент-Гарден, потом в Париже. Так что в следующем году это будет моя большая премьера и серьезный шаг в сторону драматического репертуара, в сторону дальнейшего развития голоса. Я готовлю и свою первую Эболи, которая будет через два года. В этом же сезоне главная работа в Метрополитен-опере в «Роберто Деверо» Доницетти: у меня там партия Сары, которую я тоже никогда не пела. Это будет одна из последних партий бельканто, которые я не пела, а потом постепенно буду прощаться с наивными девчонками и переходить к более драматическому репертуару.



– А сами вы по характеру к кому ближе: к роковой женщине, к озорной девчонке или же к серьезной и ответственной женщине?

– Я надеюсь, что я разная… Но с годами, знаете, приходит жизненный опыт, все больше понимаешь, о чем в жизни речь, как тебя воспринимают, какой эффект ты сама можешь оказать. Но на самом деле я верна себе и своей публике, я не могу идти на сцену и притворяться тем, кем я внутри себя не чувствую. И поэтому мальчишеские роли сейчас мне не близки, я стала намного женственнее. Но я могу быть на сцене и роковой женщиной, принимать какие-то решения, повернуть жизнь туда, куда мне надо. Но одновременно с этим я и застенчивая, и скромная. Также как Кармен очень разная, я тоже могу быть очень разной. Это уж как попросят постановщики или если это нужно.

- Вы светский человек? Вы и выглядите по-королевски, и мне запомнилось ваше выступление на балу в Венской опере…

- Если надо, я могу сыграть королеву, быть ею на время, но в ежедневной жизни я в этом не нуждаюсь. Конечно, во время концерта, на приеме, в интервью я выступаю как светский человек, но если вы меня увидите в городе в мой свободный день, то наверняка не узнаете, когда я без макияжа, в куртке и в джинсах просто пойду по своим делам. Так Дима, когда встретил меня в отеле, сразу, когда я прилетела, удивился, что я такая простая. А я ему ответила: «Ну что ж ты ожидал, что я приеду вся «сделанная» прямо с самолета. А вчера у нас было несколько интервью, и я для них уже накрасилась, нарядилась, и он сказал: «Ну вот, сейчас ты уже другая». Я могу сказать, что сама для себя я не нуждаюсь в этих внешних эффектах, в этом экстренном оружии, чтобы себя подать. Я есть такая, как есть.

- И это замечательно. Возвращаясь к гала-концерту с различными ариями, в таком концерте петь проще, чем выходить в спектакле?

- Для меня выход на сцену есть выход на сцену. В концерте проще потому, что не надо двигаться, бегать, по ступеням вверх-вниз, падать на колени, это конечно помогает создать сценический образ, но в то же время и сбивает дыхание, отнимает немного внимание. А в концерте ты просто выходишь, стоишь и поешь. Но в то же время трудно, так как у тебя нет костюмов, парика, грима, вокруг нет коллег. Так что и в том и другом варианте есть свои плюсы и минусы. Но главное для меня – это выйти на сцену и дать публике то, что я имею, то, что я умею, все равно на спектакле или на концерте.

Беседовала Вера Степановская